Малый подвижный алфавит с соединениями
Поскольку работа с подвижным алфавитом по времени совпадает с активным освоением ребенком русской письменной графики, то в помощь ему можно предложить другой материал, который поможет освоить соединения русских букв и наклонное письмо. Речь идет о небольших коробках с отделениями для наклонных букв, вырезанных с соединениями из картона одного цвета, темно-синего или темно красного, и приложенной к ним Доски с двумя полосками, между которыми ребенок будет выкладывать слова и короткие предложения.
Как научить ребенка изображать буквы мельче
и мельче
Это упражнение несложное и обычно нравится детям. Берется лист белой бумаги по формату школьной тетради. Рядом кладется любая буква из большого подвижного алфавита. Например, буква «А». Ребенок карандашом переписывает эту букву в полный лист. Затем берется другой такой же лист и складывается пополам. Ребенок пишет две буквы «А» на двух половинках. Следующий лист перегибается на четыре части, и ребенок пишет четыре буквы, которые уже гораздо меньше предыдущих. Бумага перегибается до тех пор, пока буквы в ячейках не будут совсем маленькими.
Подготовленное спонтанное письмо
Итак, мы предложили ряд упражнений, помогающих ребенку приступить к письму. Смысл метода М. Монтессори в этом отношении теперь прояснился. Психофизиологические акты развития письменной речи тщательно готовятся каждый в отдельности. Мускульные движения, необходимые, чтобы изобразить какую-либо букву, подготавливаются особо, точно так же особо изучается и управление орудием письма.
Составление слов Монтессори предлагает сводить к ассоциации слуховых и зрительных образов. Ребенок, не думая о том, что учится письму, заполняет штрихами геометрические фигуры, затем начинает ощупывать буквы с закрытыми глазами и воспроизводить их форму, шевеля пальцами в воздухе, и наконец, составляет слова, и это составление слов становится психическим импульсом, заставляющим ребенка «видеть» в своем сознании образ слова.
Как же должна вести себя наставница, заметившая увлечение ребенка процессом письма?
Мария Монтессори пишет об этом следующее: «Прежде чем вмешаться с прямым приглашением к письму, следует выждать по меньшей мере неделю — может быть, ребенок начнет этот процесс самопроизвольно, в таком случае наставница ограничивает свое вмешательство тем, что руководит развитием письма.
Первое ее содействие может заключаться в том, что она разлинует черную доску, чтобы ребенок соблюдал правильность в начертании и величине букв.
Во-вторых, она предложит ребенку, пишущему нетвердо, повторно ощупывать наждачные буквы. Лучше прибегнуть к такому средству, чем прямо поправлять письмо: ребенок совершенствуется не от повторения акта письма, но от повторения актов, подготовительных письму...
На мой взгляд, эта идея о необходимости подготовиться, прежде чем делать пробу, и совершенствоваться, прежде чем продолжать, имеет большую педагогическую ценность. Ребенок, который смело берется за всякое дело, без оглядки идет вперед, попутно кое-как исправляя свои ошибки, все делает плохо, потому что берется за то, что ему не по силам, такой ребенок никогда не будет чувствителен к своим ошибкам.
Мой метод обучения письму педагогичен: он внушает ребенку благоразумие, побуждающее его предотвращать ошибки, достоинство, которое заставляет его смотреть вперед и ведет к совершенству, и смирение, которое приближает его к самому источнику добра. Мой метод разрушает уверенность в том, что случайного успеха достаточно для продолжения начатого дела.
Тот факт, что все дети, и те, которые начинают третий период упражнений, и те, которые пишут не первый месяц, ежедневно повторяют одно и то же упражнение, роднит их, дает им возможность встречаться на общей почве. Здесь нет разделения на новичков и знатоков. Все решительно дети штрихуют фигуры цветными карандашами, ощупывают наждачные буквы и составляют слова из подвижных букв, - малютки наравне со старшими детьми, помогающими им. И тот, кто готовится к делу, и тот, кто совершенствуется в нем, одинаково проходят этот путь. Это путь жизни, ибо в глубине всех социальных различий лежит начало равенства, путь, в котором все люди братья». (М. Монтессори «Дом ребенка. Метод научной педагогики». 1913 год).
Почерк ребенка
Самопроизвольное письмо естественным образом отражает становление характера ребенка. Почерк и есть зеркало изменчивости человека. Почерк меняется много раз в жизни, а в детстве особенно часто. Любые требования ребенку писать точно по образцу являются насилием над ним и вряд ли могут привести к хорошим результатам. Почерк, выработанный за счет бесконечных упражнений лишь отвращает ребенка от попыток пользоваться письменной речью, вызывает невроз, а иногда даже агрессию.
Французские графологи утверждают, что ребенок очень многое вкладывает в свой почерк. Это нечто, что он отдает с любовью родителям или учителям. Какой-либо изъян в буквах или в почерке в целом следует рассматривать как сигнал тревоги.
Некоторые виды детского почерка действительно сводятся к ряду нескончаемых «палок к забору», где нет связок и закруглений, где буквы невозможно прочитать из-за того, что они стоят обособленно друг от друга. Ребенок с таким почерком тратит много энергии, чтобы писать быстро, ибо ему нужно как-то компенсировать отсутствие связок между буквами.
Если почерк превращается в «скелет», это говорит об одиночестве, отверженности, отрицании. Ребенок отделяется от своего окружения, его гордость не дает ему рассказать о том, что мешает ему, или же о том, в чем он нуждается.
Ничто не бывает просто так у детей
Если ребенок пишет с массой завитушек и украшений — в какой-то мере это тоже повод для беспокойства. Завитушки и украшения должны, по мнению ребенка, улучшить написанное. Он добавляет к буквам детали, потому что хочет привлечь внимание. Ничто не бывает просто так у детей. Излишняя манерность письма говорит о том, что ребенок боится остаться один, что его страшит безразличие взрослых.
Примерным почерком пишет, как правило, примерный и нешаловливый ребенок. Поведение такого ученика располагает к нему учителей. Он мало бегает, не пачкается, у него обернуты учебники и всегда на месте карандаши и ручки.
Мелкий, твердый, решительный почерк совсем не похож на «примерный». Ребенок с таким почерком — чаще собранный, сконцентрированный на себе, проявляется как волевая личность. У него будет решительный характер.
Когда расстояние между буквами сходит на нет и когда две части одной буквы, кажется, вот-вот склеятся, можно говорить о недоверчивой боязни и скрытности. Ребенок зажимается на каждом слове, становится неподвижным. Он так же сдерживает дыхание, как сдерживает, сжимает свои буквы. Такой ребенок отличается робостью.
Воспитанники детских садов и начальных школ М. Монтессори обучаются письму самостоятельно. И так же самостоятельно и кропотливо вырабатывают свой почерк. Нет двух одинаковых почерков в группе детей, как нет двух одинаковых авторов письменной работы. Это закон природы. В каждый почерк вложен колоссальный труд ребенка, заслуживающий глубокого уважения и поддержки. Чаще всего труд этот вполне успешен. Дети пишут хорошо. Форма букв, вначале прямых и округлых, а затем наклонных, плавно переходящих одна в другую, — поражают сходством с формой шершавых образцов и букв подвижных алфавитов.
Многие дети увлекаются самим процессом письма
В Первой московской школе М. Монтессори был один мальчик, который с величайшим удовольствием переписал в свою тетрадь толстую книжку «Рассказы из «Азбуки» Льва Николаевича Толстого. Он выполнял эту работу каждую свободную минуту, не сдаваясь, пока не дошел до последней страницы. Вряд ли кто-нибудь из взрослых решился бы на такой «подвиг».
«Я много изучала каллиграфию, — пишет М. Монтессори, — и знаю, как трудно заставить ученика в двенадцать-тринадцать лет написать целое слово, не отнимая пера от бумаги, если не считать немногих букв, этого требующих. Штрихи и палочки, которыми школьники исписывают тетради, ставят этому большие препятствия. А между тем наши малютки самостоятельно и с изумительной уверенностью пишут целые слова, не отнимая пера от бумаги, сохраняя идеальный параллелизм букв и одинаковое расстояние между ними.
При виде их письма не один наш посетитель говорил: «Я бы никогда этому не поверил, если бы ни видел своими глазами!» И в самом деле, каллиграфия — это высший предмет обучения, необходимый для исправления дефектов, уже приобретенных и укрепившихся. Это — работа долгая и трудная, так как ребенок, видя образчик, должен следовать движениям, необходимым для воспроизведения его, а здесь между зрительным ощущением и соответствующим ему движением прямой связи не существует.
Каллиграфия слишком часто преподается в таком возрасте, когда все дефекты уже утвердились и физиологический период мускульной памяти уже миновал. Мы же непосредственно подготавливаем ребенка не только к письму, но и к каллиграфии, обращая много внимания на красоту формы и на плавность письма».
