Открыть «Casa dei Bambini» на первых этажах домов, чтобы повысить культуру семейной жизни местного населения
В начале ХХ века по Европе победно шествовал стиль модерн – было время больших социальных экспериментов. В Риме решили ликвидировать квартал бедноты Сан-Лоренцо и на его месте построить новые дома для рабочих и их семей. «Дома ребенка» открывались на первых этажах этих домов, чтобы повысить культуру семейной жизни местного населения.
То есть, первоначально речь шла именно о социальном эксперименте, а не о педагогическом. М. Монтессори точно обозначила этот смысл в речи при открытии «Casa dei Bambini».
«Квартал Сан-Лоренцо пользуется громкой известностью: едва ли не каждый день все газеты города пестреют отчетами о его скорбных событиях. Это — квартал, где ютится скудно оплачиваемый, а часто и безработный труженик, обычный житель в городе, не имеющем фабричной промышленности. Это — приют тех, кто находится под надзором после тюремного заключения. Здесь все эти люди беспорядочно скученны, все перемешались.
Итальянцы приравняли свое слово «casa», дом, к почти священному смыслу английского слова «home» — закрытого храма семейной любви, доступного только милым сердцу.
Как далеко от этого понятия положение той массы, которая вовсе не имеет «casa», а лишь мерзостные стены, между которыми выставляются к позорному столбу сокровеннейшие житейские акты. Испробовано все — от попыток насадить гигиену в обиход каждого дома, до учреждения яслей, детских приютов и амбулаторных больниц.
Оригинальный план Эдоардо де Саламо
Ответом на это грозное положение явилась огромная гуманитарная работа Римского Института дешевых квартир. Прогрессивной и вполне современной постановкой этого дела мы обязаны Эдоардо де Саламо, генеральному директору Института. Его оригинальные, широкие и, вместе с тем, практичные планы не имеют равного ни в Италии, ни в других странах.
План преобразований следующий:
а) Уничтожить в каждом здании все его части, построенные не для создания уютного жилья, но в чисто коммерческих целях увеличения числа жильцов. Другими словами, Институт снес части строений, которые загромождали центральные дворы, и таким образом избавился от темных, плохо проветривавшихся квартир и пустил свет и воздух в остальные части дома.
б) Огромные квартиры в шесть-семь комнат переделать в квартирки из одной, двух или трех комнат с кухней. Каждая семья селится особняком, – получились домашние очаги, а грозная опасность поднайма, с вредными последствиями скученности и соблазна, устранена радикальнейшим образом.
Жилец, получивший чистый дом, должен поддерживать его в чистоте. Он должен уважать его стены, от большого главного входа до состояния собственной квартирки. И кто поддерживает свой дом в добром порядке, тот пользуется уважением и вниманием.
Это, действительно, ново!
До сих пор только наши большие национальные здания имели постоянный фонд на содержание. Однако, стремясь осуществить идеал полу дарового содержания своих построек, Институт встретил затруднение в отношении детей дошкольного возраста, которым часто приходится оставаться без присмотра на целый день, когда их родители уходят на работу.
Эти крошки, не понимая воспитательных мотивов, которые побуждают их родителей поддерживать в доме чистоту, как невежественные маленькие вандалы обезображивали стены и лестницы.
И вот пришла другая реформа, расход на которую, можно сказать, косвенно приняли на себя жильцы, подобно тому, как и уход за домом. В этой реформе мы видим самую блестящую конверсию налога, до которой только додумывалась городская цивилизация.
«Дом ребенка» заработан родителями их заботой о здании. Расходы эти покрываются суммой, которую Институту пришлось бы удержать на ремонт. Какая высоконравственная мера!
«Матери обязуются отпускать своих детей в «Дом ребенка» в опрятном виде, и участвовать с наставницей в воспитательной работе»
В «Доме ребенка», предназначенном исключительно для детей дошкольного возраста, работающие матери могут оставлять своих малюток и с чувством великого облегчения и свободы заниматься своим делом. Но и это благо, подобно благоустроенности дома, не дается без некоторых затрат, забот и доброго желания.
Наставница всегда к услугам матерей. Своей жизнью культурной и образованной личности, она — постоянный пример населению дома, ибо она по обязанности живет в том же доме, соседкою семей всех своих маленьких питомцев.
Поистине миссионерка, нравственная царица среди этой публики, она, если обладает достаточным запасом такта и сердечности, может пожать от своей социальной работы небывалую жатву добра.
Отличается и педагогическая организация «Дома ребенка». Это не просто пассивный приют, но настоящая школа воспитания, и методы ее подсказаны рациональными началами научной педагогии.
Здесь следят за физическим развитием детей, подвергая каждого ребенка изучению с антропологической стороны.
Лингвистические упражнения, систематическое воспитание чувств, упражнения, непосредственно подготовляющие ребенка к обязанностям обыденной жизни, — вот основа производимой здесь работы.
Преподавание ведется наглядным способом, при помощи большого количества автодидактических материалов
Кому знакомы главные проблемы школы, тот знает, как много внимания уделяется в настоящее время великому, идеальному и почти неосуществимому принципу, — идее единения семьи и школы в достижении воспитательных целей. Но семья всегда довольно далека от школы, и почти всегда недружелюбно настроена к ее идеалам. Она вроде фантома, на который школе никак не удается наложить своих рук.
Домашний очаг недоступен не только педагогическому прогрессу, но зачастую и социальному. Теперь же мы впервые видим перед собою возможность достигнуть пресловутого педагогического идеала.
Мы поместили школу в дом; и это еще не все. Мы сделали ее в доме общим достоянием коллектива, открыв взорам родителей всю жизнь наставницы и вверенную ей высокую миссию. Эта идея коллективного владения школой, — новая, прекрасная и глубоко воспитательная идея.
Успех «Дома ребенка» лежит в области научной педагогики
Так как эта отрасль педагогики до сих пор базировалась на антропологическом исследовании питомца, то она затронула лишь немногие из вопросов, связанных с реформой воспитания. Ведь человек — не только биологический, но и социальный продукт, а социальная среда человека в пору воспитания и есть дом. Тщетны будут усилия научной педагогики перевоспитать юное поколение, если нам не удастся повлиять на среду, в которой вырастает это поколение!
И я убеждена, что мы, открыв дом свету новых истин и влиянию прогресса, разрешили задачу прямого преобразования среди юных поколений и, стало быть, практический вопрос о прикладном характере основных принципов научной педагогики…»
(Цитата дана в сокращении из книги М. Монтессори «Дом ребенка. Метод научной педагогики», Москва «Астрель» 2005 год)
6 января 1907 года 60 ребятишек собрались в большой комнате, ставшей прообразом современного класса Монтессори
Директор римского Института дешевых квартир Эдуардо де Саламо предложил М. Монтессори взять на себя руководство педагогической частью. Она согласилась, так как давно чувствовала необходимость опробовать свой метод воспитания детей, которым раньше пользовалась лишь в работе с детьми из психиатрической клиники.
Здесь в Сан-Лоренцо в дворовом клубе она могла начать работу с детьми вполне здоровыми фактически с чистого листа.
Стены были выкрашены светлой краской, столики и креслица легкие, слаженные из березового дерева по росту детей, душистые цветы, удобные коврики, позволяющие заниматься на полу. Есть принадлежности для умывания, тазики, кувшинчики, место, где стирают и гладят носовые платки, моют настоящие фарфоровые чашки.
На низких полках и в шкафчиках множество загадочных коробочек и баночек, которые можно открывать и заниматься с их содержимым, незаметно обучаясь чтению, счету и другим полезным вещам.
В классной комнате на взрослом кресле сидит наставница с блокнотом в руках. Она время от времени что-то записывает. Наблюдает за детьми. А если кому-то требуется помощь, тихонько подходит и помогает...
Такой тесный семейный кружок малышей с их наставницей во главе – вот что такое был «Дом ребенка» Марии Монтессори более 100 лет назад...
Монтессори-педагогика в России
В России начала двадцатого столетия социальный смысл этого итальянского эксперимента мало кого интересовал – революции, Гражданская война, разруха – не до дворовых клубов. Но педагоги далекие от политики, вернее сказать, всего две замечательные наши учительницы – Юлия Ивановна Фаусек и Елизавета Ивановна Тихеева, а так же Татьяна Львовна Толстая, озабоченная наилучшим воспитанием для внуков ее выдающегося отца, отважились съездить в Италию и посмотреть на необычные Дома детей.
Вернувшись в противоречивом настроении, они написали по небольшой книжечке, их и сегодня можно прочесть в публичной библиотеке. Но всех троих поразил именно педагогический, а совсем не социальный смысл работы Марии Монтессори.
После этой поездки Юлия Ивановна Фаусек еще 30 лет жизни отдала пропаганде педагогической системы Монтессори в российском образовании. И она, понятно, стала организовывать не детские клубы по месту жительства, а детские сады и начальные школы Монтессори.
Мы слишком долго строили единую коммунистическую трудовую школу – это был социальный заказ времени
Почти естественно, что вечно консервативная российская школа не пожелала принять революционную по тем временам методу свободного воспитания маленьких детей, ведь мы строили единую коммунистическую трудовую школу – это был социальный заказ времени.
А еще через пятьдесят лет, в начале 90-х оказалось, что такая единая трудовая школа нам, можно сказать, не нужна. И, три прихлопа, два притопа в детском саду уже не годятся – современные маленькие дети, оказывается, хотят играть в развивающие игры и формировать понятия о противоречиях жизни. Да и демографический спад в стране пошел, почти рухнула экономика, многие детские сады вообще закрыли. В их помещения въехали новоявленные конторы, банки, частные учреждения.
А дети? По новому закону им разрешили образовываться дома. Стал процветать институт негосударственных детских садов, нянь и домашних учителей, которые частными уроками дополнительно пополняли свой скудный учительский бюджет.
Для возрождения в России чего-то похожего на Дома ребенка Марии Монтессори настала самая подходящая пора, тем более, что в Европе и во всем мире ее педагогическая система в 80-е – 90-е годы переживала значительный подъем.
Именно в эти годы мне пришлось побывать на Западе и познакомиться с детскими садами и школами Монтессори. Я мечтала создать такую школу свободного развития детей в России, начав с организации детского сада, живущего по законам «Дома ребенка» Марии Монтессори. Мне понадобилось около 10 лет, чтобы приблизиться к этой мечте.
Монтессори-педагогика в России переживает сейчас второе рождение. Но ее социальный аспект не был востребован. А педагогический – по-прежнему официально слабо поддерживается и педагогической наукой, и учителями-практиками обычных школ.
Постоянное реформирование нашей школы и дошкольного образования требует от детских садов, чтобы они работали по единой государственной программе. А способы и методы работы детского сада и его организация в целом остаются на прежнем месте. Образовательные и воспитательные среды принципиально не меняются.
Даже самые инновационно настроенные воспитательницы не умеют создать атмосферу свободной, радостной и самостоятельной работы ребятишек. Да их никто и не учит этому.
И все же монтессори-педагогика в России становится все популярнее
В последние годы монтессори-группы чаще всего возникают самодеятельно на свободной территории обычных детских садов, как дополнительные или группы временного пребывания. За их посещение детский сад получает специальную родительскую плату, и этих групп редко касаются административные проверяльщики. То и дело возникают частные дошкольные и школьные организации по типу детских садов и школ Монтессори.
Дети там счастливы: им никто не мешает подметать пол, стирать кукольную одежду, учить буквы и считать бусинки. При талантливой работе наставниц ребятишки к шести годам прекрасно пишут, читают и считают, научившись всему этому самостоятельно и с удовольствием. У них нет проблем с завязыванием шнурков и умением учиться с энтузиазмом, никому не мешая.
Родители выстраиваются в очереди, чтобы устроить своих малышей в группы Монтессори. Но государство, словно не видит этих самодеятельных процессов в сфере образования. Или не хочет видеть. Но время делает свое дело.
И тут государство принимает новую социально-педагогическую Программу "Детский сад по системе Монтессори"
Сегодня все газеты пестрят сообщениями, что детских дошкольных учреждений, таких, к каким мы привыкли, в какие ходили сами, когда были детьми, и в которые ходят теперь наши дети и внуки, откровенно не хватает.
Экономика страны выпрямилась, молодые родители стали неплохо зарабатывать и жизненная ситуация позволила многим мамам родить второго, а то и третьего малыша. При этом все стремятся поскорее выйти на работу. К тому же на родительские плечи опустилась ответственность за подготовку ребенка к получению современного образования. Не так–то просто стало устроить сына или дочку в хорошую школу. Становится понятным, что дело, как и 100 лет назад, приобретает не столько педагогический, сколько социальный характер.
Тогда директор римского Института дешевых квартир Эдуардо де Саламо не только морально поддержал Марию Монтессори в ее педагогической деятельности, но и выделил большие по тем временам средства для проведения в жизнь ее социально-педагогического проекта. Правительство Италии тоже понимало важность предстоящей работы. И оно не ошиблось в результатах. Итальянский эксперимент пережил целую эпоху и возродился вновь на всех континентах нашей Земли.
Елена Александровна Хилтунен, монтессори-педагог, сертификат Академии развивающей реабилитации (Мюнхен, Германия), эксперт Ассоциации Монтессори-педагогов России, автор 9 книг по Монтессори-педагогике, монтессори-тренер.
