Начало письма случается в тот момент, когда это занятие становится для ребенка делом легким
Многочисленные наблюдения за четырех-шести летними детьми показывают, что почти всех их в этом возрасте неудержимо тянет к буквам. Именно к буквам и их начертанию, а не к выделению звука в слове и соотнесения его с буквой. Многие начинают точно и красиво изображать буквы, не зная, каким звукам они соответствуют. И даже еще раньше - спонтанно отправляя нас в древние миры, в детство человечества, к "Человеку пишущему".
Дети с удовольствием ощупывают шероховатые буквы на дощечках, и сразу же приступают к их начертанию палочкой на манке или мелом на доске. Но им совершенно неинтересно знать, как они произносятся.
Спросишь, какую букву ты изобразил, а ребенок молчит или говорит: «Я не знаю». Подобные случаи часто случаются в практике любого детского сада Монтессори. Их описывала в своих работах и Юлия Ивановна Фаусек еще в начале прошлого века.
Начало письма случается в тот момент, когда это занятие становится для ребенка делом легким. Тогда он с удовольствием пишет слова и целые предложения. Некоторые подолгу пишут буквы всего алфавита одну за другой или повторяют одну и ту же букву, одно и то же слово. Мы не раз наблюдали взрывы неожиданного письма, описанные Монтессори.
Ребенок, накопивший в себе потенциально все необходимое для письма, в один прекрасный момент берет мел или карандаш и пишет какое-нибудь слово, - чаще всего свое имя – изумляясь и бесконечно радуясь своему неожиданному умению.
Обычно дети пишут неудержимо и с увлечением. У них, по выражению Монтессори, рождается мания письма. Само письмо для пишущего ребенка является не упражнением, а проверкой собственного умения. Дети сами чувствуют свое совершенство или свои недостатки. В первом случае они, глядя на свою работу, говорят: «теперь я лучше пишу», а во втором возвращаются к прежним упражнениям.
Спор Итара и Сегена с Марией Монтессори
Истории известен принципиальный спор французских психологов Итара и Сегена, с Марией Монтессори по поводу обучения детей письму.
Мария Монтессори считала Итара и Сегена своими главными учителями в психологии ребенка. Она увлеченно переводила их труды с французского, переписывая тексты от руки, чтобы точнее понять и почувствовать интонацию авторов. Итар был известен как учитель «дикаря из Аверона» – дикого мальчика, который вырос, как зверек в лесах Аверона. Итар пытался пробудить в этом мальчике хоть проблески интеллекта.
Ученики Итара и Сегена были умственно отсталыми детьми. И чтобы успешно работать с ними, ученые придумали богатый материал для упражнений в сенсомоторике. Но с помощью этого материала можно было лишь диагностировать развитие ребенка. Они не были приспособлены для дидактической работы. «Психологические орудия» оказались столь совершенны, что пережили столетие. Ими по сей день успешно пользуются психологи всего мира, Например, вряд ли кому из специалистов надо сегодня объяснять, что такое «доски или рамки Сегена».
Но Итар и Сеген, как полагала М. Монтессори, к сожалению, не давали рациональных методов обучения детей письму и чтению. По Сегену выходило, что рисующему ребенку нет надобности учиться письму. Ребенок, который рисует, будет писать. Сеген пишет: «Чтобы перейти от рисования к письму, которое представляет собой ближайшее применение рисования, учителю нужно только указать, что А – две наклонные линии, соединенные у верхушки и пересеченные горизонтальной линией….»
Но, возмущалась М. Монтессори, этот автор письмом называет печатные буквы! И в других местах он не объясняет, будет ли его ученик писать другим образом. Сеген считал, что ребенка надлежит учить чертить различного рода линии. Проводить их в разных направлениях и в разных положениях на плоскости. · Соединять эти линии в фигуры, начиная с простых, и кончая сложными. Следовательно, мы должны приучать ребенка отличать прямые линии от кривых; вертикальные от горизонтальных и от разного рода наклонных; и, наконец, видеть главные точки соединения двух или более линий, составляющих фигуру.
М. Монтессори видела, что в этом методе бросаются в глаза две коренных ошибки. Она писала: «письмо печатными буквами и подготовка к письму путем изучения рациональной геометрии – подвиг, которого можно ожидать только от учеников школы. Здесь Сеген удивительно путает понятия. Он совершенно оставляет в стороне психологическое наблюдение за ребенком и его связь с окружающей средой и приступает прямо к изучению линий, их происхождения и отношения к плоскости. Он утверждает, что ребенку легко начертить вертикальную прямую, но, что горизонтальная сейчас же превратится в кривую, «ибо природа требует этого». И это требование поясняется тем фактом, что человек видит горизонт по кривой линии!
Пример Сегена доказывает необходимость специального воспитания, которое учило бы человека наблюдению и направляло бы его логическую мысль. Сеген в данном случае придерживается предрассудка, будто геометрическое черчение должно подготовить письмо, и это мешает ему открыть подлинный, естественный процесс, необходимый для такого рода подготовки.
Второй его предрассудок, – что отклонение прямой и неточность, с которой ребенок ее проводит, имеет причиной состояние «ума и глаза, а не руки», и потому он целые недели и месяцы тратит на изъяснение направления линий и учит ребенка следить взглядом за этим направлением… Сколько пропадает в мире времени и интеллектуальных сил благодаря тому, что ложное кажется великим, а истинное малым!»
«А не придется ли ребенку делать усилия, чтобы забыть печатные буквы и заучить писанные?!»
Мария Монтессори противопоставила изысканиям Сегена свой метод обучения письму. Она говорила, что от преподавания геометрии ум ребенка чрезвычайно утомляется, так как пока не готов к восприятию абстрактных понятий. Она восклицала: «А не придется ли ребенку делать усилия, чтобы забыть печатные буквы и заучить писанные?!»
В самом деле, вплоть до сегодняшнего дня наши первоклассники только и делают в начале учебного года, что пишут и пишут палочки и крючки. А сколько усилий тратится нами, чтобы заставить ребенка заполнять целые страницы этими палочками! «Отрешимся на мгновение от этого предрассудка и поведем дело проще. Попробуем избавить молодые поколения от всяких усилий при изучении письма.
Необходимо ли начинать письмо с палочек? Одной минуты логического размышления достаточно, чтобы ответить: нет! Ребенок делает слишком много усилий, чтобы писать палочки. Первые шаги должны быть самыми легкими, а движение пера вверх и вниз по прямой линии есть самое трудное из всех движений. Только профессиональный каллиграф мог бы исписать страницу, не нарушив правильности палочек…
Если же мы потребуем, чтобы линии были короткие, заключенные в тесных границах, число неправильностей еще больше возрастет, так как ослабится инерция, помогающая сохранить прямизну взятого направления. Мы ведь еще требуем, чтобы пишущий держал орудие письма известным образом, а не так, как подсказывает человеку инстинкт!»
Жалости достойно человечество, которому, чтобы изображать буквы, необходимо анализировать части знаков алфавита
Итак, М. Монтессори считала, что «Мы можем анализировать алфавитные знаки и открывать в них прямые и кривые линии, подобно тому, как, анализируя речь, мы находим грамматические правила. Но человек говорит, не взирая на эти правила. Так почему бы нам не писать, независимо от этого анализа и без изучения элементов, составляющих букву? Наконец, усилие, которое мы считаем необходимым для изучения письма, есть чисто искусственное усилие, обусловленное не письмом, но выдуманными правилами».
Оказывается, родители, которые не помогают малышу в его естественном развитии, не заботятся о ранней тренировке его руки и вовремя – в сенситивный период развития языка до 6 лет – не показывают ему письменных знаков, совершают ошибку, которая может аукнуться их малышу, когда он пойдет в школу.
Очевидно, что чтение и письмо психологически абсолютно связаны друг с другом. Ребенок с плохо развитой рукой затрудняется не только писать, но и читать! Как в филогенезе совершенствования человека. Понадобились тысячелетия, прежде чем его рука стала развитой настолько, чтобы воспроизвести письменный знак и прочесть его. Но, как точно наблюдала М. Монтессори, письмо – процесс механический, а чтение – умственный.
Ребенок, у которого к 4,5 годам косвенными упражнениями хорошо натренирована рука, сначала пытается писать. И чтение как бы само собой «вырастает» из начертания письменных букв, если, конечно, у ребенка был опыт знакомства с ними. А если такого опыта не было, он начинает писать печатными буквами, как видит их в книге и как ему подсказывает родовая память руки.
К 6-7 годам такого ребенка приходится переучивать на настоящее письмо письменными буквами, принятыми в культуре, и этот процесс уже не вызывает у него удовольствия, как и любой процесс переучивания. Он противится писать и не любит это занятие. Хотя читает уже хорошо.
Выходит, родители, которые не помогают малышу в его естественном развитии, не заботятся о ранней тренировке его руки и вовремя – в сенситивный период развития языка до 6 лет – не показывают ему письменных знаков, совершают ошибку, которая аукнется их малышу, когда он пойдет в школу.
Учиться письму косвенно - без письма!
Но есть и другие дети, рука которых к 4,5 годам развивалась плохо. Никто из взрослых не обращал на это внимание и не пытался предоставить ребенку возможность тренировать ее косвенным путем. Часто это бывают леворукие дети. Тогда спонтанно они начинают сначала складывать буквы, увиденные в окружающей среде, (предметно или в уме) и произносить эти склады вслух. Можно подумать, они начинают «читать». А к 6 – 7 годам, когда их рука физиологически, наконец, будет способна к выведению хоть какого-то подобия письменного знака, их начинают с большими трудностями учить писать. Дети ненавидят это занятие и чувствуют себя некомфортно, так как оно плохо идет.
Настоящее беглое чтение с пониманием в этом случае тоже задерживается, ведь в основе оно имеет именно письмо – мы прочитываем слово в книге буква за буквой, как оно было кем-то написано (напечатано), но этот процесс в нашей психике сильно ускорен, и мы не замечаем техники его действия.
Любой ребенок начинает читать ОЧЕНЬ медленно, присоединяя в своем сознании одну букву к другой, как если бы он писал их. Для понимания прочитанного надо интерпретировать слово, перевести его в понятие. М. Монтессори предлагала осуществить этот процесс целиком и БУКВАЛЬНО.
При презентации чтения на подвижном алфавите наставница просит ребенка прочитать перед тем сложенное им слово несколько раз – быстрее и быстрее. И только после этого интерпретировать, то есть, сказать или показать, что оно означает.
В возрасте 5 – 6 лет это занятие вызывает у детей радость открытия. Оказывается, обнаруживают они, каждое написанное кем-то слово может быть прочитано. И любой человек поймет его именно так, как его написали или сложили. То есть, письменный язык – замечательное изобретение человеческой культуры, помогающее людям общаться друг с другом…
Елена Александровна Хилтунен, монтессори-педагог, сертификат Академии развивающей реабилитации (Мюнхен, Германия), эксперт Ассоциации монтессори-педагогов России, автор нескольких книг по монтессори-педагогике, приглашенный монтессори-тренер педагогического Университета им. Герцена (Санкт-Петербург)
