Отрывок из книги «Месяц в Риме в домах детей Марии Монтессори», 1915 год Цитата из книги «Три путешествия в Рим к Марии Монтессори», Санкт-Петербург, 2012 год Casa dei bambini в Porta Trionfale под руководством Анны Марии Маккерони.
Как часто хочется мне очутиться в этой прекрасной комнате, среди малюток, сосредоточенно и в тишине занятых каждый своим делом
…Постараюсь описать один из нескольких дней, проведенных мною в этом Доме-школе, оставившем во мне неизгладимое впечатление и воспоминание, глубоко волнующее мою душу.
Как часто хочется мне очутиться в этой прекрасной комнате, среди малюток, сосредоточенно и в тишине занятых каждый своим делом, полюбоваться на их идеальную, в духе М. Монтессори, руководительницу, синьорину Анну Маккерони, в простом черном платье, молча и спокойно расхаживающую среди своих питомцев.
Ребятишки, посещающие Дом ребенка в Порта Трионфале, – дети очень бедных родителей: кондукторов трамваев, торговцев фруктами и овощами, каменщиков, мелких мастеровых, мусорщиков, чистильщиков сапог и прачек. Всего детей около пятидесяти. Они живут по большей части на двух улицах, на которые фасадом выходит школа, или в ближайших переулках, так что им ничего не стоит прибежать в свой Дом.
Зимой незадолго до 8 часов утра, а летом до 9 малютки собираются у дверей школы и с нетерпением ждут, когда откроется широкая дверь и впустит их в Дом. Я была летом.
Начало каждого дня
Ровно в 9 часов дверь распахнулась, и дети веселой толпой направились в переднюю-умывальную, где устроено около 12-15 кранов, низко, на уровне детских рук, перед цинковым резервуаром с полочками на стенах, на которых лежат мыло, гребенки, щетки и висят полотенца.
В широком коридоре перед дверьми передней устроены низенькие вешалки, на которые дети вешают свои шляпы, пальто и накидки, и лежат щетки, которыми они должны вычистить свое платье от пыли, а также тряпки и щетки для сапог. За детьми в это время присматривает помощница, наставляя то одного, то другого, как нужно справляться со всеми этими предметами...
Встреча руководительницы, наведение порядка
Окончив туалет, дети выходят во двор, а если идет дождь или во время летнего зноя – в зал, ждут там появления руководительницы. Она приходит около 10 часов, здоровается с детьми, несколько минут беседует с ними, выслушивая какие-нибудь заявления или домашние новости.
Малютки буквально виснут на маленькой, черненькой, уже не первой молодости синьорине, с бледным лицом, с грустными, но горящими внутренним огнем глазами, с нежной улыбкой и тихим и гармоничным голосом. Они обнимают ее колени, шею, целуют лоб, щеки, глаза, гладят платье и бархатку на шее.
Приняв спокойно эти выражения признательности и приласкав детей, руководительница идет в класс, а за ней веселою толпой, но не толкаясь и не шумя, как стая птиц, вбегают дети. Они рассыпаются по классу, и начинается уборка. Все приводится в порядок: дидактический материал, картинки на стенах, цветы на шкафах и полках.
Урок тишины
Через 10-15 минут дети усаживаются на места, кто куда хочет. Прежде столики стояли как попало, но однажды руководительница увидела, что дети, будто сговорившись, быстро принялись ставить столики правильными рядами по четыре один за другим. Когда работа была окончена, они уселись и блестящими глазами с ожиданием смотрели на свою синьорину...
После краткой молитвы, которую дети читают хором, руководительница поднимает дощечку, на которой написано «Тишина!», и начинается так называемый урок тишины.
Дети принимают удобную, но вместе с тем и чинную позу и, просидев совершенно спокойно от 2 до 3 минут на месте, по приказанию, данному шепотом руководительницей, закрывают глаза, склоняя голову на руки или даже на стол.
Иногда среди них попадается беспокойный, который или возит ногой под столом, или стучит пальчиком по столу, или двигает стулом. Десятки укоризненных детских взоров обращаются в его сторону, и ребенку волей-неволей приходится покориться и успокоить на время свои слишком подвижные части тела.
Дав посидеть малюткам с закрытыми глазами в течение нескольких секунд, руководительница бесшумно отходит в дальний угол комнаты и тихим, едва слышным шепотом вызывает детей поодиночке. Самые внимательные, услышав свое имя, тотчас же открывают глаза и с улыбкой на цыпочках пробираются между столами или по стенке так, чтобы ничего не задеть, не опрокинуть, не стукнуть, прямо к руководительнице.
Улыбнувшись или сделав какой-нибудь одобрительный жест, синьорина вызывает следующих. Иногда приходится позвать по два и по три раза или же, оставив этого ребенка в покое, обратиться к другому.
Свободная работа с материалом
Когда все дети вызваны, руководительница шепотом говорит им несколько слов. «Хотите работать?», «идите на места», «пробегитесь на цыпочках по классу», и дети, исполнив желание руководительницы, подходят к шкафчикам, достают нужные для себя вещи и приступают к работе.
Одни пишут на грифельных досках цветными мелками буквы и слова, другие делают то же самое на листках бумаги цветными карандашами; несколько постарше пишут уже в тетрадках чернилами, и выражения лиц их преисполнены важности своего дела.
Несколько четырех-пятилеток возятся с деревянными геометрическими вкладками, обводя фигуры указательным пальцем правой руки и отыскивая для них рамки. Двое завязали себе глаза, уселись друг против друга и состязаются в угадывании наждачных букв, ощупывая их то правой, то левой рукой. Около них стоят трое малюток и с напряженным интересом следят за их работой. Два мальчика сидят на коврике и упражняются с арифметическими палочками, задавая друг другу различные комбинации счета.
Самые маленькие возятся с цилиндрами в брусках или строят башенки на ковриках на полу из розовых кубов или широкую лестницу из призм. На некоторых столиках пестреют нежные коврики из цветных мотушек; одна четырехлетняя девочка разложила цветные кусочки материй и, беря то в правую, то в левую руку каждый поочередно, выкрикивает: «Полотно, сукно, шелк, бархат».
Несколько детей усердно заняты рисованием: большинство из них тщательно заштриховывают обведенные контуры геометрических вкладок цветными карандашами. Маленькая девочка, вся в кудряшках, выпятив губы от напряжения, обводит пальчиками наждачные буквы уже в течение двадцати минут. Она невольно привлекла мое внимание.
Синьорина Анна подошла к девочке, погладила ее кудрявую голову и наклонилась к ней. «Я знаю вот эти все, – с торжествующей улыбкой и блестящими глазами говорит ей девочка, держа в руках порядочную пачку карточек. – Проверьте, синьорина!». И, разложив карточки на столе, она водит по ним пальцами и произносит: а, т, у, п, р и т.д.
Трое детей поставили перед собой корзинку с билетиками, на которых написаны слова и целые фразы, и усердно их читают. Двое складывают слова из розовых и голубых рукописных букв. Один мальчик выводит на доске цифры, другой возится с разменным ящиком.
Девочка старательно пишет на доске: «5 июня, пятница». Крохотная малютка, усевшись на коврике, застегивает пуговицы на рамке, а маленький мальчуган рядом с ней зашнуровывает куски кожи. Все заняты, все сосредоточенно работают.
Дети встают, убирают одни предметы, берут другие; слышен легкий топот детских ног, сдерживаемые голоса, иногда радостные восклицания, зов руководительницы. «Синьорина, синьорина!» – раздается то здесь, то там. Синьорина подходит к тем, кто ее звал, и старается быть незаметной для тех, кто в ней не нуждается. Она говорит так мало, так тихо, что в комнате царит глубокое спокойствие.
Колокольчики
Маленький Франческино, лет четырех, встает с коврика, на котором он раскладывал карточки с геометрическими фигурами, и подходит к низенькому столику с колокольчиками. Он берет молоточки, обитые замшей, и с легкостью и верностью наигрывает мелодии песен и маршей, употребляемых в Доме.
Несколько детей встают и окружают крохотного музыканта. «Еще, еще!» – раздаются просьбы, и Франческино играет и играет все мотивы, которые он слышал не только в школе, но и на улице. «Это наш артист», – тихо шепчет мне синьорина.
Некоторые дети, оставив на время свою работу, улыбаются и прислушиваются, другие же не обращают внимания и продолжают свое дело в полном спокойствии.
Я ни разу не видела, чтобы дети ссорились или дрались из-за какой-нибудь вещи. Вначале бывали такие случаи, теперь же эти малыши научились уважать права и желания товарищей: старшие охотно уступают младшим, младшие обращаются за помощью к старшим.
Второе наведение порядка
В работе незаметно проходит почти два часа, стрелки на часах показывают двенадцать. Руководительница поднимает руку и тихим голосом говорит: «Дети, убирайте вещи». Все задвигалось, легкими шагами забегало по классу.
Уморительно и трогательно смотреть на трехлетнего малютку, как он старается донести башню из розовых кубов, если не всю, то большую часть до шкафа: он пробирается по стенке, лавирует между товарищами, и задача ему удается. Он весело смеется и хлопает ручонками. «Браво!» – говорит ему синьорина, проходя мимо.
Музыкально-ритмический круг
Минут через десять все убрано, даже коврики сложены. «Тишина» – гласит дощечка, и дети опять чинно сидят на своих местах. Руководительница, дав детям успокоиться, подходит к фортепиано и играет марши. Дети один за другим становятся на начерченные ромб и эллипс и маршируют то медленно, то ускоряя темп, смотря по музыке, иногда хлопая в ладоши; при пиано дети поднимаются на цыпочки и едва ступают.
Впереди всех Франческино. При какой-то веселой мелодии Франческино берет бубен и уверенно и точно отбивает такт; бубен переходит из рук в руки, потом на сцену являются кастаньеты или же дети поют какую-нибудь песню.
Уставшие ходить отходят в сторону и усаживаются в плетеные креслица, наблюдая за товарищами. Одна маленькая девочка взяла стул, села в середине эллипса и с улыбкой дирижирует рукой.
Накрываем на стол по-итальянски
Двое детей, девочка лет пяти и мальчик (Орландо) шестилетка, не пошли маршировать. Это дежурные. Они составили столы по два, накрыли их скатертями и, надев белые передники и нарукавники, стали накрывать столы для завтрака (по-итальянски для обеда). Уверенно и ловко носили они на подносах тарелки, стаканы, графины с водой, ложки и ставили на стол. У буфета стояла помощница и доставала детям только те предметы, которые стояли высоко; остальные они брали сами. Скоро образовалось пять столов, накрытых каждый на восемь приборов.
Букет из желтого дрока
В середине каждого стола красовался букет цветов. Одна девочка все время, пока накрывалось на стол, выражала какое-то волнение, подходила к Маккерони, дергала ее за рукав. «Что с тобой? – тихо спросила синьорина девочку. – Ты видишь, мы заняты, посиди спокойно; когда мы кончим, ты мне скажешь, что тебе нужно». Девочка покорно отошла, села в удобное плетеное креслице, положив голову на руку, и так сидела, пока руководительница не закрыла крышки фортепиано. Тогда девочка встала и, подойдя к ней, объяснила, что ей очень хочется поставить на тот стол, за которым она будет обедать, большой букет желтого дрока, стоявшего в кувшине на шкафчике. Маккерони улыбнулась, кивнула ей головой в знак согласия, и девочка радостно и гордо понесла огромный для ее роста букет, поставила его на стол и стала звать других полюбоваться его красотой.
Дежурные вымыли руки и в сопровождении помощницы пошли на кухню за супом. Остальные дети тоже вымыли руки у кранов, сели за столы, а дежурные бережно носили между ними миски с супом. Окончив, они налили супу в свои тарелки и сели есть.
Девочка, пожелавшая поставить цветы к себе на стол, спрятала все лицо в букет и упивалась его ароматом. Маккерони подошла к ней, погладила по голове и сказала, что теперь надо есть; тогда она взялась за ложку.
Дежурные бдительно наблюдали за товарищами, и, как только у кого-нибудь из детей тарелка опорожнялась, вставал то один, то другой дежурный, предлагая вторую порцию. Было жарко, и дети не ели второй порции. Зимой, по словам руководительницы, они едят гораздо больше, особенно горячей пищи.
На второе дежурные принесли большие подносы, полные розовых черешен, которые дети поглощали с удовольствием. Руководительница следит за обедом малюток со стороны, наставляя то одного, то другого из самых маленьких или новеньких, как держать ложку, как вытирать губы.
Вначале дети ели руками, вытирая их о платье или о скатерть. Теперь они ведут себя за столом, за немногими исключениями, как настоящие воспитанные люди. Всю посуду и прочие принадлежности для каждодневного завтрака детей, а также деньги пожертвовали в этот Дом ребенка ученицы Монтессори и сама Монтессори.
Вначале дети очень бедных родителей приносили с собой в корзиночке кусок сухого вчерашнего хлеба и редко какое-нибудь добавление в виде плода, помидора или редиски.
Завтрак окончился, дети сложили салфетки и, поблагодарив, направились во двор. Дежурные сменили белые передники на синие, к ним присоединилось еще трое детей, они убрали столы и направились к фонтану около кухни мыть посуду под присмотром помощницы.
Игры во дворе
Остальные дети выбежали во двор, притащили охапки сена, сложенного в одном углу двора, и, найдя полоску тени под стеной школы, расположились отдыхать и от труда, и от беспощадного июньского римского солнца. Самые маленькие тянули за юбку синьорину Анну; она уселась на мраморных ступеньках, малютки поочередно влезали к ней на колени, целовали, лепетали, но скоро сон взял верх и они заснули крепким детским сном на охапках сена, подложив ручонки под голову. Некоторые из старших, которым не спалось, лежали тихо, едва перешептываясь с товарищами, или же вставали, неслышно бродя по двору в тени, подходя к Маккерони, и едва слышно разговаривали с ней, чтобы не нарушить сна младших братьев и сестер.
С улицы доносились звонки и визг трамваев, иногда грохот экипажа, но это были привычные звуки. В общем, этот квартал очень тихий сравнительно с центром города. Несколько детей в уголочке устроили какую-то тихую игру из камешков и красных маков, столь характерных для Италии, распустившихся тут же в углу двора, как сорная трава.
Прошел час с небольшим. Малютки просыпались один за другим, раскрасневшиеся, улыбающиеся, и потягивались. Наступил самый жестокий час итальянского зноя (между 2-мя и 3-мя часами дня), когда стены домов и мостовые пышут жаром, как раскаленные печи.
Тихий час
По знаку руководительницы все дети направились в умывальную и по очереди, освежившись у кранов, входили в прохладную комнату со спущенными шторами, где им на некоторое время предоставлялась полная свобода.
Зимой в этот час в хорошую погоду они играют и бегают на дворе. Некоторые, самые маленькие, взяв игрушки, расположились на ковриках и стали играть, другие, разбившись на группы, тоже играли в какие-то игры с легкими движениями, несколько детей достали коробку с картинками и стали их рассматривать, оживленно беседуя между собой.
Синьорина Анна опять тихо и безмолвно стала расхаживать между детьми. Иногда раздавался ее тихий мелодичный голос и гармоничный смех, сопутствуемый звонким смехом детей.
Вторая половина дня
Так прошло время почти до 3-х часов. Затем опять урок тишины и работа. На сцене вновь появились дидактические материалы. Большинство детей принялись за раскрашивание картинок цветными карандашами или акварелью (дети постарше). Картинки эти, нанесенные на бумагу самыми простыми штрихами, изображают или простые орнаменты, или цветы, плоды, овощи, животных, людей, простые пейзажи. Дети сами выбирают карандаши и краски для своей работы.
Некоторые дети подходят по очереди к колокольчикам, и каждый упражняется, как умеет. Один просто ударяет по колокольчику молоточком и прислушивается то к высокому, то к низкому звуку, другому нравится выстукивать всю хроматическую гамму сверху вниз и обратно, третий составляет из колокольчиков, не помеченных нотами, диатоническую гамму по созвучию с первой. Некоторые проделывают это с необыкновенной быстротой.
Наконец, Франческино закончил игру, мастерски сыгравши большую часть своего репертуара под общий восторг детей. Маккерони поставила столик перед работающими детьми и стала давать так называемые «индивидуальные уроки», спрашивая детей, кто хочет заняться с ней. То один, то другой подбегали к ее столику, а то по два и по три сразу, и она, смотря по возрасту и развитию детей, давала им занятия то со вкладками, то с брусками, то с арифметическими штангами или ящиками; то дети обводили буквы, то ощупывали материи, то различали шумы, складывали слова, упражняясь в произношении, различали цвета на мотушках, упражнялись в запоминании цветов и оттенков, размеров, в номенклатуре.
Некоторые если хотели, выполняли работу с завязанными глазами. Каждый урок продолжался не больше 2-5 минут. Окончив, ребенок возвращался к своей работе.
Вечерняя прогулка
В пять часов, когда дневной зной стал спадать, дети убрали вещи на места и вместе с руководительницей вышли во двор, где тени стали гораздо длиннее, и здесь, бегая и играя, стали поджидать старших, чтобы отправиться домой.
Матери, бабушки, дедушки приходили во двор, приветливо и с любовью здоровались с синьориной, присаживались на ступеньки, разговаривали с ней несколько минут и, ласково простившись, уводили своих малюток.
Красивый молодой кондуктор, сменившись в 6 часов, зашел по дороге в школу, поднял с земли хорошенькую двух с половиной лет Тарквинию, взвалил ее на плечо, как мешок, и, поговоривши несколько секунд с синьориной, вежливо простился и пошел домой. Рядом с ним побежал его пятилетний сынишка Микэле с важным и серьезным лицом, но большой шалун.
Ушел последний ребенок, двери Дома ребенка закрылись, и синьорина Анна уехала в трамвае к себе домой отдохнуть на очень короткое время (и дома у нее масса работы), чтобы завтра опять вернуться к своему трудному и удивительному по результатам делу.
Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 2 (47) 2015 г.
Фото: интернет-источник
