|
 Елена Хилтунен –
эксперт Ассоциации Монтессори-педагогов России
Мастерскую нашей первой школы Монтессори мы устроили в центральной комнате. Поставили большой стол и полки с коробками, куда положили принадлежности для ручного труда. В уголке на вешалку повесили фартуки, сделанные из старых папиных рубашек, которые дети застегивали сзади. Руководителем нашей школьной мастерской с первого дня была Лариса Юрьевна Климанова (многим Монтессори-педагогам ее имя, конечно, известно).
История замысла
Сначала дети занимались лепкой. Лепили собственноручно посуду и красивые сосуды, как это было в группах Монтессори сто лет назад. Мы вычитали в книжке «Дом ребенка. Метод научной педагогики», что Мария Монтессори в организации детской ремесленной мастерской следовала идеям итальянского профессора Рандоне и пыталась вместе с детьми воскресить в новой форме гончарное искусство, некогда составившее славу Италии, особенно Флоренции – искусство выделки ваз, кувшинов и других чудесных сосудов. Вот, что она писала: «С этнологической точки зрения, важнейшим критерием цивилизации первобытного народа является степень совершенства, достигнутого им в гончарном искусстве. Ваза в домашней жизни и топор в общественной — первые священные символы, которые мы находим в доисторическую эпоху».
Вылепленная нашими детьми посуда, конечно, не имела такой эстетической ценности, как вазы учеников профессора Рандоне, но Лариса Климанова бережно и по всем правилам обжигала глиняные работы детей в муфельной печи и приносила в школу на радость всем блестящие от гончарной эмали чашки и миски. Детские работы хранились на постоянно действующей выставке, которой мы очень гордились. Тогда в конце девяностых прошлого века мы лишь мечтали о настоящем гончарном круге для мастерской школы Монтессори.
Кроме художественной деятельности, наши дети выполняли и вполне прикладные работы. Во-первых, они вместе с настоящим кукольным мастером из театра Образцова изготавливали тряпочные куклы и ставили с ними спектакли для малышей Монтессори-сада. А во-вторых, их заботе была отдана наша театральная сцена, находившаяся рядом с мастерской. На сцене постоянно возводились то одни, то другие декорации к театральным проектам. Благодаря меняющимся декорациям сцена жила своей особенной жизнью и создавала каждый раз специальную атмосферу жизни школы. Занавес был открыт всегда, но дети сами установили правило «сцена только для спектаклей». В то же время, декорации осеннего Пушкинского парка, заснеженной Рождественской ночи или весеннего леса с разноцветными Пасхальными ленточками, созданные руками детей, помогали установлению в школе особенного доброжелательно-радостного уклада жизни. Все, кто приходил в школу, невольно поддавались общему настроению и приходили в восхищение от творения детских рук. Наша мастерская была едва ли ни главным местом школы...
Финский опыт
Ни для кого не секрет, что в последние годы в мире образования одним из лидеров стала система образования Финляндии. Почти по всем, особенно гуманитарным, показателям финские дети оказались впереди. Но если вы войдете в обычную финскую школу, с удивлением обратите внимание на то, что полтора этажа из трех в ней занимают ремесленные и художественные мастерские. Как же замечательно эти мастерские оборудованы! Тут вам и столярные станки, и слесарные, и кулинарные цеха, и швейные ателье. Здесь мы даже обнаружили в обычном школьном коридорае настоящие ткацкие станки. Дети, выбегающие из класса на перемену, могут просто подойти к станку и немножко поткать …
Мастерские в финских школах ценятся не меньше физических и химических лабораторий. И нет ни одного финского дома, где на почетном месте не лежала бы вышитая крестиком маленькая подушечка из вафельной ткани, или не стояла бы в прихожей деревянная подставка для обуви, изготовленная взрослыми членами семьи, в детстве. Все это рукоделие бережно хранится и передается из поколения в поколение. Финские мальчишки и девочки сегодня вяжут в школьной мастерской шапки, кроят и шьют новомодные шорты, пилят в столярке деревянные лопаты для уборки снега и пекут пироги с рыбой в настоящих хлебных печах. Уроки трудового обучения вздесь ценятся ничуть не меньше, чем теоретические и практические занятия математикой, физикой, химией и языками.
Идея мульти-мастерской в российской школе Монтессори
Мария Монтессори писала: «Отличие ручного труда от ручной гимнастики заключается в том, что цель гимнастики — упражнение рук, а цель ручного труда — выполнение работы, представляющей собою или стимулирующей общественно полезное занятие. Тот и другой труд связаны между собою, так как человек, совершенствует свою руку, для того, чтобы создать полезный продукт».
Понятно, что трех-шести летние дети в саду Монтессори не могут пока создавать полезный продукт. И для них важнее всего научиться максимально точному владению собственными руками, чтобы рука безукоризненно слушалась велениям мозга и в то же время могла передавать в мозг свои точные тактильные ощущения. Маленьким достаточно аккуратно плести Фребелевские коврики и вышивать по картону, штриховать орнаменты и к пяти-шести годам изображать на бумаге письменные знаки. Но после шести логично ожидать от детей более сложной и тонкой работы. Задача педагога сделать эту работу по-настоящему продуктивной.
В Санкт-Петербургской школе Михайловой мы решили организовать своеобразную мульти-мастерскую, в которой смогли бы по желанию заниматься дети от 6 до 14 лет, и которая постепенно превратилась бы в школьный цех по производству изделий различных ручных художественных ремесел. Мы оптимистично поверили в то, что такое школьное производство вполне возможно в любой российской школе Монтессори.
Летом 2012 года мы попытались представить себе, как может выглядеть такая Монтессори-мастерская. Нарисовался образ среды, в которой, вместо обычных Монтессори-материалов, на полках стоят подносы и корзинки с разнообразными наборами для ремесленной деятельности. Кроме того, решено было создать не менее 12 рабочих мест, стационарно приготовленных для занятий детей мастерством по выбору. Осенью школа заказала настоящий гончарный круг, а в ноябре появился ткацкий станок, и пара швейных машинок.
Мы не сомневались, что мастерская школы Монтессори должна работать так же, как и обычная Монтессори-среда, то есть как лаборатория творческой деятельности детей со свободой выбора содержания самостоятельной работы, места и темпа занятия.
По нашим представлениям такая деятельность принципиально должна быть не интеллектуальной, а именно прикладной и носить продуктивный характер. Нас не смущали противоречивые разговоры о том, что существует разделение на людей «образованных» и «трудяг», разделение теоретического и эмпирического мышления человека. Для нас не было сомнением, что эта трещина между «делать» и «знать» лишь вносит непонимание педагогической и культурной ценности конкретного ручного труда. Более того, если эмпирическое (через собственный опыт) исследование и восприятие мира у маленьких детей медленно перерастает в интеллектуальное познание мира, то, когда дети переступают порог школы, абстрактное мышление не отвергает навсегда их конкретный эмпирический опыт. Исследование и эксперимент остаются с человеком на долгие годы. К этому в подростковом и отроческом возрасте прибавляется яркое стремление испытать себя и сравняться в умениях со взрослыми людьми, приобрести навыки конкретного труда, увидеть и оценить продукт собственного творения.
Как мы строили мастерскую
Конечно, если бы директор Санкт-Петербургской Монтессори-школы Валентина Владимировна Михайлова не согласилась на этот эксперимент, вряд ли, кто-нибудь решился организовать такую Монтессори-мастерскую в своей школе в ближайшие сто лет. (Шутка!) Но Валентина не только согласилась, но сама вместе с учителем третьей ступени Алексеем Колабаевым взялась за организацию дела. Помогать им сразу пришли этнограф и большой мастер рукоделия Лариса Рэмовна Миронова, двенадцатилетняя Настя Скибина, и педагог школы Мария Урусова.
В холле низкими стеллажами было отгорожено свободное пространство для ткацко-швейных работ, а в бывшем классе ИЗО и мастерской ее руководитель Роман Архипов по-новому выстроил рабочее пространство, поставив несколько отдельных столов для ремесленной деятельности детей по выбору. Теперь здесь, кроме выжигания и выпиливания, стало возможным делать ручную бумагу, витражи, мозаику, моделировать из ЛЕГО и других конструкторов, разбирать и собирать бытовые приборы. Сюда же был поставлен настоящий гончарный круг и муфельная печь, а так же приготовлены рабочие места для лепки и бумагопластики. Оставалось только приколотить красивые полки и ждать готовых работ на школьную выставку.
Открытие Монтессори-мастерской
Известно, что в Монтессори-школе все начинается с организации рабочей среды. Мебель переставляется в новой логике, на полки ставятся новые материалы, обустраиваются рабочие места. И только после этого в класс, как в лабораторию, входят дети. Теперь задача педагога организовать их самостоятельную работу, наблюдать и записывать все важные нюансы происходящего.
Когда в первый день после школьных каникул дети обнаружили значительные изменения в учебном пространстве, удивлению их не было конца. Первыми в помещения мастерских вошли ребята третьей ступени (9 -12 лет). Ткацкий станок оказался у них вне конкуренции. Не зря целую ночь накануне этого дня Алексей Колабаев с помощниками собирал только что доставленный с финской фабрики «Тойка» замечательный ткацкий станок и заправлял его нитями основы.
Теперь за станком уже работает 9-летняя Анечка. Ей понадобилось не более 20 минут, чтобы испробовать сноровку настоящей ткачихи. Работа пошла! Старшие девочки сели вязать, плести пояса, работать со спицами и болтать о своем, о девичьем. Другие, кто помладше, решили осваивать шитье на машинке, и педагоги сразу же показала им, как заправлять нитками шпульки и как делать простейшие швы.
В соседней комнате у Романа Архипова работу себе выбирали мальчики. Моделирование – это для старших. Выпиливание-выжигание и прочие работы выбрали те, кто помладше. Многие хотели заняться лепкой, но и глина была не мешана, и гончарный круг не готов к работе. Это впереди. Тогда выбрали составлять из керамических кусочков мозаику, клеить стеклянные витражи и, как уже делали прежде – разбирать и собирать бытовые приборы. Выжигать и выпиливать – обычное дело. Главное у каждого из детей есть теперь свободный и разнообразный выбор деятельности и конкретное место индивидуальной и сосредоточенной работы.
К некоторым материалам у Романа в мастерской еще летом были сделаны специальные книжечки-инструкции для самостоятельного освоения ремесла. Но детям важно наблюдать и работу мастера, так что Монтессори-педагог в такой мастерской должен сам многое уметь делать своими руками и, конечно, профессионально давать презентации тех или иных ремесленных работ. Вот и перспективы его профессионального роста.
Важно так же, чтобы дети получали настоящие права (как автомобильные!) на пользование особенно сложными станками и приборами, которые стоят в мастерской. Это относится не только, например, к сверлильному или деревообрабатывающему станку, гончарному кругу или муфельной печи, но и к обычной электрической швейной машинке.
Уже через пару дней после открытия обновленных мастерских, правила работы в них горячо обсуждались на общешкольном сборе и были приняты большинством голосов ребят и взрослых. Одно из правил гласит, что в мастерских могут работать ребята самостоятельно, если им удалось получить у мастера права, на пользование приборами
Понятно, что в Монтессори-мастерской дети проводят не слишком много времени. Работы часто остаются недоделанными и ждут следующего раза. Вот и сегодня в первый учебный день работы дети сложили в свои коробки недостроенные модели, недовязанные шарфы. А коврик на ткацком станке остался сотканным длиной всего в 20 сантиметров. Очень скоро дети придут в мастерскую еще и еще раз.
Все только начинается! И до завершения проекта мульти-мастерской в школе Монтессори еще жить и жить. Но мы теперь точно знаем, что в любой вновь созданной школе Монтессори России такая замечательная мастерская обязательно будет!
|
